КАСАЯ БАНКА - Творчество -  - Каталог статей - Сайт киноклуба "Планета кино" (г. Днепропетровск)

1946 год. Маленький островок в составе Филлипинского архипелага. С ним соседствует большая отмель, поэтому остров и называется Касая Банка. После войны сюда со всей Юго-восточной Азии устремились толпы японцев, жаждущих попасть на родину. Раз в неделю с Касой Банки в Японию отправляется самолет. На нем улетают счастливчики, получившие выездные визы, а невезучие остаются на островке и будут ждать…ждать…ждать…
Администрация на Касой Банке филлипинская, но американцы чувствуют себя здесь хозяевами. Во-первых, по старой памяти колонизаторов, а во-вторых, как победители. И все же формальности они стараются соблюдать. Главная персона на островке – префект полиции филлипинец Руис Реноса. Это красивый, но несколько грузноватый мужчина с масляными глазками. Его подпись красуется на выездных визах, поэтому именно ему страждущие японцы несут фамильные самурайские мечи, изысканные нэцке, отрезы дорогого шелка. Ему же приводят молоденьких девушек. Девушек Реноса ненадолго оставляет у себя, а все остальное с большой выгодой перепродает американцам и англичанам. Он уже отправил учиться в Америку старших сыновей, выдал за английского сержанта старшую дочь, и теперь копит деньги на образование и приданое для младших детей.
На Касой Банке много самых разных увеселительных заведений – японских, филлипинских, китайских. Но лучшее из них – расположенный прямо у взлетной полосы суси-бар Рико-сана. Здесь красивые, хорошо воспитанные девушки в изысканных кимоно подадут вам умело подогретое саке и усладят ваш слух приятной беседой. В задней комнате гости могут попытать счастье, бросая кости. Короче говоря, все, у кого есть деньги, приходят к Рико-сану.
Еще одной достопримечательностью бара является старик- кореец, виртуозно играющий на сямисэне(1) . Когда-то давно его обучила старая караюки-сан, с тех пор он не расстается со своим инструментом. Его так и зовут Сям И Сэн(2) . Больше о нем ничего неизвестно, как, впрочем, и о его хозяине. Рико-сан моложав, всегда одет в строгое укороченное кимоно и никогда не расстается со своей курительной трубкой(3) . Да и то сказать, никто на Касой Банке не умеет так элегантно курить трубку, как Рико-сан. Он принципиально держится вне политики. Кажется, что ничего кроме суси-бара его не интересует. У него со всеми хорошие отношения, но никто не может назвать себя его другом.
В последние дни все на островке обсуждают две главные новости. Первая – нападение контрабандистов на американский курьерский катер. Были похищены транзитные пропуска, подписанные самим генералом Маккартуром и дающие право свободно перемещаться по всему Тихоокеанскому региону. Каждый из томящихся на Касой банке японцев мечтает о таких пропусках. Но где они теперь – неизвестно. Вторая новость – приезд на Касую Банку известного японского агента Кемпейтай по имени Расоро Тори(4).
Уже больше десяти лет имя агента Расоро гремит по всей Юго-восточной Азии. Сам император Харакито высоко оценил его заслуги и пожаловал свою любимую аквариумную рыбку. Год назад американцы коварно заманили Тори-сана в ловушку и посадили его в гонконгский концлагерь. Но пока заокеанские юристы искали законные основания, чтобы объявить Расоро военным преступником, он сбежал из концлагеря и вернулся к своей работе. И вот теперь он приезжает на Касую Банку вместе с императорской рыбкой и своей подругой – знаменитой гейшей по прозвищу Кита Хана(5), что означает Северный Цветок. Эта красивая и самоотверженная женщина давно связала свою судьбу с Тори-саном, повсюду следуя за ним и помогая в его нелегком труде. Она играла с ним в го в редкие минуты отдыха, гладила ему таби, смахивала пыль с ножен. Все японские мальчики мечтали быть похожими на Расоро Тори, все японские девочки – на Северный Цветок.
Конечно прибытие такой «звездной» пары взбудоражило всех, в том числе и американских военных. Из самой Манилы на Касую Банку прибыл представитель спецотдела военной разведки майор Бриггс. Он имел продолжительную беседу с префектом Реносой, суть которой сводилась к следующему: контрабандисты, напавшие на американский катер, должны быть немедленно разысканы и арестованы, пропуска должны быть возвращены майору Бригсу, Расоро Тори ни в коем случае не должен уехать с Касой Банки. Реноса обещал сделать все возможное, причем арест контрабандистов сулился произвести нынешним же вечером в суси-баре Рико-сана.
Этот вечер начался как обычно. В баре толпились посетители, в задней комнате шла крупная игра, Сям И Сэн наигрывал популярную мелодию «Одинокий гусь пролетел над вершиной Фудзи». Рико-сан, собственноручно заварив большой чайник чая, задумчиво стоял у входа. Маленький человечек, подобострастно кланяясь, приблизился к нему. Это был Унг Ер Тунг, контрабандист и мелкий мошенник. Продолжая кланяться, он сказал:
- Рико-сан, прошу Вас, сделайте мне одолжение – спрячьте на время этот пакет.
- Что это?
- Это то, что позволит мне уйти отсюда богатым человеком.
Унг Ер Тунг слегка приоткрыл пакет, и Рико-сан увидел два пропуска со всеми печатями и подписями.
- Я продам это сегодня вечером за большие деньги и навсегда покину Касую Банку, - хвастливо заявил вьетнамец.
- Говорят, что именно такие пропуска были у убитых американских курьеров? – слегка приподнял брови Рико-сан.
- Возможно, - спокойно ответил Унг Ер Тунг, передавая пакет. – Пойду, попытаю пока счастья в кости.
Рико-сан направился к себе в задние комнаты, но по дороге приостановился и незаметно засунул пакет с документами под деку сямисена. Оглянувшись, он увидел входящего в бар Реносу. Тот вежливо кланялся следующему за ним майору Бриггсу, а далее толпились полицейские-филлипинцы. Реноса оглядел бар, махнул рукой в сторону игровой комнаты. Полицейские поспешили туда, а Реноса поманил пальцем Рико-сана.
- Вам повезло, дорогой мой. Я привел к вам очень важного гостя. Надеюсь, он не будет разочарован?
Рико-сан слегка наклонил голову. Будь майор Бриггс японцем, он понял бы, что такой поклон граничит с оскорблением, но невежественный американец, конечно, не разбирался в таких тонкостях и продолжал бесцеремонно рассматривать Рико-сана.
- Я слышал, что вы благоразумно не вмешиваетесь в политику. Это очень правильная позиция. Хорошо для бизнеса, – снисходительно произнес майор.
- Ах, чего только не болтают люди, - дерзко ответил Рико-сан.
Тут раздался страшный шум, и из игорной комнаты полицейские выволокли цепляющегося за перегородки Унг Ер Тунга. Он умоляюще смотрел на Рико-сана, но хозяин бара взирал на эту безобразную сцену абсолютно невозмутимо.
Вьетнамца увели, веселье в баре понемногу возобновилось. Сославшись на дела, Рико-сан удалился к себе.
На пороге бара появилась пара, приковавшая к себе взгляды всех присутствующих. Это были Расоро Тори и Северный Цветок. Мужество и красота. Благородство и самоотверженность. Северный Цветок быстро оглядела бар и заметила Сям И Сэна. Тот с ужасом взирал на нее, приоткрыв рот. Она смутилась, но быстро справилась с собой и подошла к старику-корейцу.
- Неужели это ты, Сям?
- Нет, нет, - пробормотал кореец, - это не я, не я, госпожа…
- Ах, перестань, Сям! Конечно же, это ты и твой старый сямисен. Сыграй мне, Сям, ну ты сам знаешь что…
- Нет, нет, – трясся старик, - я не знаю, я все забыл.
Северный Цветок нахмурилась:
- Играй, Сям!
Сям И Сэн сначала неуверенно, но потом с чувством заиграл забытую песню «Кружатся лепестки вишни над старым Киото». В баре стало тихо. Примолкли даже толстокожие янки. Грустная мелодия коснулась души каждого и подняла со дна то лучшее, светлое и печальное, что там таилось.
- Что такое, Сям? Я же запретил исполнять здесь эту песню! – раздался сердитый голос Рико-сана.
Сям вздрогнул, неловко задев струны сямисена. Дрожащая нота повисла в воздухе. У внутренней перегородки стоял Рико-сан и во все глаза смотрел на Северный Цветок. Лицо у него стало как свежевыпавший снег на листьях криптомерии. Северный Цветок, бледная как поздняя хризантема, тоже не могла оторвать взгляд от Рико-сана. Казалось, прошла целая вечность, на самом деле только мгновение – еще продолжала звучать задетая струна. К застывшей как изваяние женщине подошел Расоро Тори:
- Кто это, Хана-тян? Познакомь нас.
Но Северный Цветок молчала. Молчал и Рико-сан. Положение спас Реноса. Он быстро приблизился к стоящей группе и, лицемерно улыбаясь Расоро, произнес:
- Я и не знал, что Ваша спутница закома с хозяином этого бара.
- Я тоже не знал, - спокойно ответил Тори-сан, - но всегда рад встретить соотечественника. Он с достоинством поклонился Рико-сану. Тот ответил вполне подобающим поклоном.
Майор Бриггс, выпивший к тому времени немало саке, на нетвердых ногах подошел к Сям И Сену, бесцеремонно протянул ему долларовую бумажку и громко сказал:
- Ну, хватит этой азиатской нудятины! Сыграй-ка, братец, «Долог путь до Типперери»!
Сям затравленно оглянулся на своего хозяина, но тот по-прежнему смотрел только на Кита Хану. Американец настойчиво совал замусоленный доллар, приговаривая: «Ну, играй же…», и Сям осторожно взял первые аккорды. «Долог путь до Типперери…», - пьяно затянул майор. «Долог путь до милой Мэри», - гнусаво подхватили все американцы. Как несообразно звучала эта разухабистая песня в японском суси-баре!
Расоро Тори не выдержал. Положив ладонь на струны сямисена, он заставил его замолчать и, наклонившись, что-то сказал Сяму. Старый кореец обрадовано закивал и грянул старый императорский гимн.
- Кими-га ё-но, - сильным, чистым голосом пропел Тори-сан…
Все японцы вскочили и, повернувшись на восток, подхватили:
- Хисасикарубэки
Тамеси-ни я
Ками-но иэкэму
Сумиёси-но мацу…
Девушка-служанка, высоко подняв красный лакированный поднос, приложила его к белому полотнищу перегородки.
- Банзай, банзай микадо!!! – закричали японцы.
Красный как свежесваренная креветка майор Бриггс, выпучив глаза, орал на Реносу:
- Вы видите, видите какой это ужасный человек! Он не должен добраться до Японии!
А это заведение следует немедленно закрыть!
- Но на каком основании?
- Это ваши заботы. Я ухожу отсюда, но надеюсь, что вы все исполните.
Руис Реноса на мгновение задумался. Затем, лицемерно изобразив на лице возмущение,
обратился к Рико-сану:
- Я только что узнал, что в вашем заведении практикуются азартные игры. Я шокирован!
Это грубое нарушение.
Его гневная филлипика была прервана подошедшим служителем игровой комнаты. Он с поклоном протянул Реносе пачку денег:
-Это Ваш выигрыш, господин.
- Да-да, спасибо, - небрежно сказал Реноса, ловко пряча деньги. – Я вынужден закрыть ваш бар до выяснения обстоятельств. Расходитесь, все раходитесь.
В опустевшем баре остались только Рико-сан и Сям И Сен. Старик наигрывал что-то медленное и успокаивающее, а Рико-сан все время подливал себе саке.
- Ну что ты скажешь, Сям! Из тысячи островов Тихого океана она выбрала именно Касую Банку! Это судьба, Сям.
- Нет, хозяин, нет, это совпадение. Просто совпадение, на которое не нужно обращать внимание. Давайте отправимся ловить креветок. Наловим много креветок для суси, весело проведем время. Поехали, хозяин.
- Нет, Сям. Никуда я не поеду, я буду ждать. Она еще придет. И, знаешь что, старик? Сыграй мне это…
- Не надо, хозяин, я не могу.
-Можешь! Ты играл это для нее, сыграешь и для меня. Сыграй это еще раз, Сям!
И снова кружились лепестки вишни над старым Киото. Скупая японская слеза проползла по щеке Рико-сана и упала в саке.
- Она придет, она обязательно придет, – прошептал он.
Рико-сан никогда не ошибался. Не успела в очередной раз отзвучать старая песня, как послышался шелест раздвигаемых седзи, и в пустой бар вошла Кита Хана. Из ее всегда безупречной прически выбились два локона.
- Ну, здравствуй, Рико! Как ты жил все это время?
- Здравствуй, Кита Хана, - поднялся ей навстречу Рико-сан, - Я не жил, я только старался забыть. Я расскажу тебе историю, которую я старался забыть. Она так похожа на старинные легенды, что иногда я и сам сомневаюсь, было ли это на самом деле. Ну, слушай. Это случилось в старом Киото. Бедный, благородный молодой человек полюбил девушку-гейшу. Она тоже вроде бы любила его, но у него не было денег, чтобы выкупить ее контракт. И тогда, чтобы никогда не расставаться, они решили совершить двойное самоубийство. Он хорошо подготовился – купил дорогой кусунгобу, острый как бритва, взял у специалиста несколько уроков, чтобы проделать все быстро и безболезненно. Они с девушкой решили отправиться первым утренним паромом на остров Небесных Сетей – традиционное место самоубийства влюбленных. На рассвете он пришел на набережную. До парома было еще полчаса. Небо только-только начинало светлеть, было пусто и тихо. Он неторопливо прохаживался возле самой воды, изредко поглядывая вдоль улицы, ведущей к пристани. Но она все не шла. Постепенно восток разгорался ярче и ярче. Стали появляться первые пассажиры, зазвучали голоса, смех. Исчезли последние звезды, и только тонкий бледный серпик луны еще висел в небе. А она все не шла. Вдалеке показался приближающийся паром, люди на набережной заволновались, придвигаясь поближе к причалу. Он с беспокойством оглядывался вокруг. Подошел паром, все стали рассаживаться, суетясь и толкаясь. Он стоял в стороне, готовый в любую минуту броситься к ней навстречу, но она все не шла. Паром заполнился и отчалил. Он снова остался один. Солнце уже светило ярко, отраженные водой блики слепили ему глаза. Постепенно город просыпался. По ведущей к реке улице сновали пешеходы и повозки, отовсюду раздавались крики торговцев. А она все не шла. Шло время. Подошел и отчалил второй паром. Он спустился к самой воде. Зеленоватые волны лизали ему ноги. С последним проблеском надежды он оглянулся – ее не было. Тогда он повернулся и пошел домой.
Рукава кимоно Кита Ханы были мокры от слез. Но усилием воли она сдержала рыдания и сказала:
- Я тоже хочу рассказать тебе историю, Рико. В том же старом Киото жила обедневшая, но благородная семья. У главы семьи был друг, человек куда более высокого положения, но тем ни менее дороживший этой дружбой. Их дети были обручены с самого детства. Мальчик – сын богатого и знатного – был на несколько лет старше девочки из бедной семьи, он всегда был ей другом и защитником. Мальчик стал юношей, поступил на службу и уехал, наказав девочке ждать его. Потом умер отец девочки, оставив семью без средств. Чтобы как-то помочь родным, она поступила гейшей в один из домов Киото. Она считала, что ее жених теперь откажется от нее. Вскоре она встретила другого человека и узнала, что такое настоящая любовь. Не имея иной возможности быть вместе, они решились на двойное самоубийство. Назавтра они должны были отправиться на остров Небесных Сетей. Но, придя вечером домой, она столкнулась со своим женихом. Он сказал, что для него не имеет значение ее занятие, что он любит ее, и все уже уладил – выкупил ее контракт, Он отбывает по делам службы в Манчжурию и хочет, чтобы она поехала вместе с ним. Долг перед памятью отца, их детские клятвы, его важная работа на благо Японии – все это заставило ее согласиться. Она боялась, что ее возлюбленный один сделает то, что они поклялись сделать вместе, но газеты ничего не писали о самоубийстве на острове. Это еще больше убедило ее, что она поступила правильно и спасла своего друга.
Северный Цветок помолчала, а потом, подняв на Рико-сана свои дивные глаза, произнесла:
- Я была верной подругой Расоро Тори все эти годы. Я преклоняюсь перед мужеством и благородством этого человека, но любила и люблю я только тебя. Если прежние чувства еще живы, и ты можешь простить меня, то я готова исполнить нашу давнюю клятву. Касая Банка подойдет для этого не хуже, чем остров Небесных Сетей.
- Нет, Кита Хана, - взволнованно промолвил Рико-сан, - нет. Я был молодой и глупый – я хотел умереть вместе с тобой. Теперь я постарел и поумнел, и я хочу жить вместе с тобой. Мы уедем на Хоккайдо, будем жить в пастушеской хижине, охотиться на овец. Мы будем счастливы.
- Да, так тому и быть! – прошептала Северный Цветок. – Пуст все будет, как ты решил.
Только…, - она запнулась, но быстро заговорила вновь, - Только, если это в твоих силах, помоги Тори вернуться на родину. Я не хочу, что бы американцы опять арестовали его.
- Не беспокойся, я все устрою. Конечно, я все сделаю для этого человека. А теперь возвращайся в гостиницу и не о чем не беспокойся. Сям И Сен проводит тебя.
Вскоре после ухода Кита Ханы в дверь вежливо, но решительно постучали, и на пороге возник Расоро Тори.
- Прошу простить меня, Рико-сан. Я понимаю всю бестактность своего поведения, но обстоятельства вынуждают меня пренебречь приличиями. После сегодняшнего происшествия у Вас в баре, я понял, что на этот раз за меня взялись всерьез. Что ж, я самурай, я готов умереть в любой момент. Но Кита Хана не должна пострадать. Помогите ей уехать в Японию. У меня есть немалые средства. Она ни в чем не будет нуждаться. Достаньте ей пропуск. Я, потомственный самурай из рода Расоро, смиренно прошу Вашей помощи. – И Тори-сан склонился в глубоком поклоне.
- Вы так любите ее? – воскликнул Рико.
Расоро молчал, опустив глаза. Повисла долгая тишина. Наконец Рико-сан сказал:
- Я помогу вам обоим. Вы уедете в Японию завтра же. Приходите сюда за полчаса до вылета, я все устрою.
Утром Рико-сан отправился в префектуру. Реноса встретил его на пороге кабинета, ласково улыбаясь.
- Рико-сан, сейчас мы уладим это недоразумение. Вы заплатите небольшой штрафчик, а спустя некорое время откроете свой бар, как ни в чем не бывало.
- У меня есть другое предложение, - сказал Рико. – Вот договор, по которому за небольшую плату я передаю вам все права на свой суси-бар.
- Как, вы продаете свое заведение? А что же вы будете делать?
- Я покидаю Касую Банку. Возвращаюсь в Японию.
- Стало быть, вам нужен пропуск? – спросил Реноса, прикидывая в уме, сколько ему запросить с Рико-сана.
- Нет, пропуск у меня уже есть.
- Я так и знал, что эти пропавшие пропуска у вас, - воскликнул Реноса. – Вообще-то, я могу вас арестовать.
Рико-сан улыбнулся и, наклонившись к филлипинцу, сказал:
- Поэтому я и хочу заключить с вами сделку. Вы позволяете мне уехать, а я передаю вам права на бар и, самое главное, помогаю арестовать Расоро на совершенно законных основаниях.
- Так-так, - задумчиво протянул Реноса. – Признавайтесь, что у вас на уме. Несмотря на все ваши старания быть только делеким от политики дельцом, я прекрасно знаю о ваших патриотических чувствах. Не верю, что вы способны предать этого человека.
- Ну что ж. Я не хотел говорить о своих личных обстоятельствах, но вижу, что придется. Дело в том, что я улетаю не один, а с Кита Ханой.
Префект в изумлении открыл рот, потом расхохотался и сказал:
- Ай да Рико-сан, ай да сукин сын. Что за прелесть эта Кита Хана! Ну, выкладывайте свой план.
- Сегодня вечером Расоро придет ко мне в бар за пропусками. Он уже намекал мне, что нападение на курьерский катер было организовано им самим. Вы тоже приходите. Спрячитесь за ширмой и будете иметь возможность слышать весь наш разговор. Но только приходите один и не говорите ничего майору Бриггсу. Если Расоро заподозрит что-то неладное, он найдет возможность выкрутиться. Ваши головорезы могут ждать нас непосредственно у самолета.
- Да, это должно сработать, - оживился Реноса. – Только, Рико-сан, цена, которую вы просите за свой суси-бар, слишком велика. Это уже устаревшее заведение. Там требуется значительная модернизация, большие затраты…
Рико-сан улыбнулся и принялся торговаться.
Вечером в баре все было готово к предстоящей операции. Пропуска лежали на столике, Реноса притаился за ширмой. Наконец появились Расоро и Северный Цветок. Рико-сан встретил их на пороге и, протягивая агенту пропуска, громко сказал:
- Ваше задание выполнено, вот пропуска.
- Хорошо, – мгновенно подыграл ему Тори-сан. – Я доволен вашей работой, жаль, что у меня нет времени организовать несколько диверсий на Касой Банке.
Реноса выскочил из-за ширмы и, направив пистолет на Расоро, закричал:
- Вы арестованы Расоро Тори за организацию нападения на американский катер.
Все внимание филлипинца было сосредоточено на Тори, поэтому он не заметил, как Рико-сан приблизился к нему сзади и приставил кусунгобу к его шее.
- Не нужно торопиться, Руис. Отдайте оружие и присядьте к столу. Так, хорошо. А теперь впишите своей рукой фамилии в транзитные пропуска. Пишите: японский подданный Расоро Тори. Так, теперь второй: японская подданная Кита Хана.
- Рико! – воскликнула Северный Цветок.
- Да, госпожа, - спокойно сказал Рико-сан. – Вы просили меня помочь Вашему другу с отъездом. Я рад оказать Вам эту услугу. Для меня большая честь служить таким людям, как вы. А теперь, нам пора. Самолет вот-вот взлетит.
Все дружной компанией проследовали на взлетное поле.
Надо сказать, что Реноса не был человеком чести. Он все-таки позвонил майору Бриггсу и намекнул ему об аресте Расоро. Майор поспешил к суси-бару. Увидев направляющихся к самолету японцев, он заподозрил что-то неладное, но предпринять ничего не успел. Сям И Сен, так и не уговорив Рико-сана отправиться ловить креветок, решил заняться этим самостоятельно. Он как раз выходил из бара с сачком для ловли в одной руке, сямисеном – в другой и банкой для креветок на шее, когда натолкнулся на майора Бриггса. Тучный американец, столкнувшись с тщедушным корейцем, оступился и упал в цукубай(6) . Утонуть в таком маленьком водоеме черезвычайно трудно. Но для американской армии нет ничего невозможного, что бравый майор с успехом доказал на собственном примере.
На летном поле рядом с готовым к отправке самолетом стояли четыре человека, затем к ним присоединился пятый – пилот самолета. Реноса, несмотря на острый клинок все еще прижатый к его горлу, походил на радушного хозяина, провожающего дорогих гостей. Северный Цветок была очень печальна. Тяжелые раздумья омрачали ее прекрасное лицо. Их было трое, а пропусков всего два. Наконец, в ее глазах появилась решимость. Она подошла к Рико-сану, вынула из его руки кусунгобу и, прошептав «Прощайте, простите меня», стремительно перерезала себе горло. Рико-сан успел подхватить ее слабеющее тело. Закрыв глаза своей подруге, он подобрал упавший клинок, разорвал свое элегантное кимоно и в последний раз затянулся из трубки. Сеппуку было проделано по всем правилам. Как только разрез был закончен, Расоро Тори выхватил свой фамильный меч и одним махом снес Рико-сану голову. Тори-сан был настоящим самураем, всегда готовым оказать другу последнюю услугу. Затем он положил свой меч на траву, сунул в руки ошеломленному Реносе сосуд с императорской рыбкой, и, наскоро проговорив инструкцию по уходу за ней, стал сосредоточенно готовится к уходу из жизни. Конечно, видя самоотверженность и благородство своих спутников, он не мог не последовать их примеру. Некому было оказать ему последнюю услугу, поэтому его смерть не была такой скорой и безболезненной. Но до самого конца он держался с большим достоинством, как и подобает самураю. Наконец все было кончено. Реноса наклонился и поднял фамильный меч Расоро. Пилот восхищенно уставился на него. «Четверное самоубийство» - пронеслось в голове у летчика. Увы, Реноса был всего лишь филлипинцем. Он внимательно оглядел меч со всех сторон, прикидывая в уме его стоимость, затем развернулся и неторопясь отправился в сторону суси бара. Пилот, не стерпев такого пренебрежения честью, оторвал от своего нижнего кимоно белую полосу, перевязал ей лоб и, подняв свой самолет в воздух, направил его на стоящий в порту американский авианосец. Ужасающий взрыв сотряс маленький остров(7).
Последние кадры фильма особенно красивы. С одной стороны полыхает закат, с другой – авианосец, а по пустому летному полю идет префект Касой Банки. В одной руке у него изящный сосуд с императорской рыбкой, в другой – фамильный меч клана Расоро. Он замедляет шаг, оглядывается и задумчиво произносит:
- Сдается мне, что это начало очень красивой дружбы… между Филлипинами и Японией.